«Я БУДУ ЖДАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО…»

Дмитрий Воронцов пообщался с белорусским коллегой Сергеем Поплавским, который до сих пор в Украине

Он один остался из белорусов там, где застало его 24 февраля, — на украинско-венгерской границе. Водители-международники — те, что работают в найме, — смогли выбраться, вернулись на родину в конце февраля, оставив автопоезда на украинской земле. А Сергей не уехал, уже больше месяца живет практически в одиночестве на стоянке среди 32 брошенных грузовиков. Он сам хозяин своего бизнеса (Сергей — индивидуальный предприниматель), пусть совсем маленького, но своего — созданного долгим трудом. С машиной его не выпускают, а без машины… За прошедшее время с просьбой о помощи он куда только ни дозванивался — и в Киев, и в Минск, и в Венгрию. Единственное, что ему предложили, — ждать. И он терпеливо ждёт и надеется. Ждёт, что происходящее безумие прекратится. Надеется на милосердие и понимание людей.

Разговор Сергей начинает с того самого дня, который расколол мир и разделил время на «до» и «после»…

– Как она, стоянка эта, называется… Недалеко от городка Стрий[1], может километров пять от него… Утром проснулся, умылся. Уже в кабину сел. Пока заваривался кофе, открыл новости. И первая новость, наверное, которую увидел, — это что она, операция эта, началась. Если честно, я даже не понял сразу… Уже позже, на подъезде к Мукачево, а было семь утра или полседьмого, увидел очереди на заправках. Многокилометровые очереди. И стало понятно, что ситуация серьезная очень.

– Сергей, Вы уже в течение месяца на границе. Расскажите, что там происходит?

– На границе происходит что… Машины идут — и местные, украинские, и венгерские… И словаки, и румыны едут. То есть, иностранные машины никто не задерживает, за исключением… Со мной стоят словенские машины, у них водители с российскими паспортами, они тоже здесь…

И их, и меня через границу не пускают. Я пытался поговорить. Женщины здесь служат тоже, спрашивал у них, почему не пропускают. А в ответ… В общем, не получилось поговорить. «Идите отсюда»… и весь разговор.

«Я БУДУ ЖДАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО…» 1

– Как давно уехали Ваши коллеги, и что происходит с оставленными машинами сейчас?

– Коллеги уехали… число точно не помню: в конце февраля, наверное. Из белорусов я один здесь остался. А машины… Машины стоят. 32 грузовика и я, один водитель. Как их оставили водители, так они без движения и стоят. Ничего с ними не происходит. Я не видел такого, чтобы там грузы утянули или что-то ещё. Но люди какие-то ходят иногда, что-то рассматривают. Интересуются, видно, этими машинами…

– Получается, Вы так в кабине и провели всё это время… А на что живёте сейчас, деньги остались какие-то?

– Ну, банковские карты не работают. То есть оплатить, если что-то купить, фактически нечем, наличные тоже… заканчиваются. Жил вообще за те средства, которые были, как выехал из дома. Было только 200 евро, они закончились буквально за две недели.

В магазине что… кефир, молоко. Главное – за стоянку платить надо. Стоянка стоила 300 гривен в сутки. Но потом почему-то стали говорить о 600 гривнах ежесуточно…

Пока так. Местные люди, спасибо им, помогли тут, была возможность. Но я не хочу говорить об этом: кто ж сейчас такое одобрит здесь. Но, знаете, хорошие люди везде есть…

– А в компетентные органы Вы обращались за помощью?

– Да, обращался. Я звонил в посольства — и в венгерское в Беларуси (груз-то в Венгрию предназначается), и в наше, белорусское, посольство в Венгрии, звонил также в посольство Украины в Минске, и в белорусское посольство в Киеве. То есть, всюду звонил, но нигде ничего не могут конкретного ответить. Ждите, говорят. В Киеве вообще сказали, мол, слава Богу, что жив. А потому ждите. Только ждать можно. Так мне ответили в Киеве.

– Сергей, как долго Вы готовы ждать?

– Полностью, сколько надо. Пока не дадут разрешение на выезд. Главное, чтобы меня никто не трогал и чтоб из кабины не выкинули. Я буду ждать до последнего…

– Вам просто деваться некуда, так?

– Да, я буду ждать до последнего, пока не дадут добро на выезд. Потому что машина… Никак… никак без неё…

– Скажите, пожалуйста, а владелец груза, которому Вы его везёте в Венгрию, интересовался Вашей судьбой и судьбой груза?

– Вообще, если честно, реакции Венгрии я не знаю. А реакция представителя в Беларуси… Он вначале поинтересовался: «Как у вас дела?». Я, мол, так и так, стоим. Он тогда подтвердил: пока придется стоять. И вот буквально пару дней назад тоже написал: «Как дела?» Я в ответ: «Ну что, как и было, стоим». Ну, и все. Никаких действий больше никто не предпринимает. Наверное, и груз их уже не интересует…

– Понятно. В данный момент, как я понимаю, граница работает, машины — и грузовики, и легковые — двигаются в обе стороны, так?

– Да-да. Сейчас легковых уже меньше стало. А в первые дни их было очень-очень много. Очереди из легковых машин и туристических автобусов были очень большие. Сейчас туристических автобусов и легковушек уже мало. Только если в выходные дни…

«Я БУДУ ЖДАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО…» 3

– Сергей, когда Вы вернетесь домой, что сделаете, в первую очередь?

– Возьми паузу. Просто бы дома посидеть, побыть со всеми своими…

– Как Ваши родные сейчас переживают вместе с Вами эти проблемы?

– Ну, конечно, волнуются все, переживают. Звонят на день по пять раз … Да, где там по пять — все двадцать пять раз звонят. Жена, можно сказать, каждый час звонит…

– Слава богу, связь есть…

– Ну да. Хорошо, хоть так.

– А что Вы вообще думаете по поводу ситуации, в которой оказались?

– Для меня, как и для всех, всё происходящее было, конечно, неожиданностью полной. В те дни, когда я выезжал, мне всё оформили. То есть, никаких препятствий не было — ни на границе с белорусской стороны, ни с украинской стороны. Так и въехал. Работать.

– Сергей, публикации в Интернете читают разные люди, и Вашу историю прочитают и в Украине, и в Беларуси. О какой помощи Вы хотите просить у тех, кто может Вам помочь?

– Обратиться хочу к компетентным людям, которые занимаются… работой переходов на границе. Я бы, конечно, хотел попросить этих людей найти какую-то возможность благоразумную и выпустить меня и других водителей на ту сторону. Выпустить людей, которые просто делают свою работу…

Я ведь все понимаю… Находясь здесь, далеко от мест, где боевые действия, все, кто работает в погранпереходе хотят пусть так — выражая к нам своё отношение — принять участие в происходящем. Хотя бы так — отношением и словом. Но мы, водители, в чём виноваты? Я знаю, в Европе работали десятки тысяч украинских водителей-международников, и значит очень много кому в Украине понятно, что за работу выполняют дальнобойщики. Это мирная работа. Это транспорт, это торговля, которые объединяют, а не разъединяют всех нас. Думаю, украинцы и сами всё это понимают. Но время сейчас такое, что… всем очень-очень больно. Где уж тут разбираться…

И все же я надеюсь, что даже в это страшное время в людях живы гуманные чувства, милосердие, сострадание и благоразумие. Если бы знал, кого попросить, я бы попросил…

– То есть, Вы просите о том, чтобы Вам открыли «коридор», дали возможность выехать из страны?

– Да, как мирному человеку и человеку мирной профессии… Я прошу о возможности покинуть территорию Украины со своей машиной.


[1] Вероятно, речь идет о городе Стрый (Львовская область, координаты: 49.255820, 23.853145), что в 120 км от Мукачево, который тоже упоминается в разговоре